Черт его знает, что в голове у этой Тани, может, она очень стеснительная для такой внешности и под маской безразличия прячется большое и доброе как у Остапа Бендера сердце, жаждущее любви и ласки? Абсолютно безразличной ее не назовешь, и постель мне постелила и горячей воды в ванную предлагала набрать. Может это неспроста? Может быть, я действительно поразил ее воображение своей изысканностью и обходительностью, но она слишком стеснительна и собирается овладеть мной, еще тепленьким со сна, без всяких там прелюдий и интермедий? А иначе с чего бы ей проявлять такую заботу о чистоте моего тела? Да … ясная майская ночь действовала безотказно… ночью любые бредовые идеи кажутся вполне логичными и легко выполнимыми. Недаром многие великие открытия и эпохальные свершения вроде октябрьской революции или лишения девственности совершаются именно под покровом ночи.
Я тщательно вымылся, уделив особое внимание своему члену, как знать, может и для него в этом доме найдется работенка. Засыпая в новой незнакомой обстановке, я испытывал приятное чувство томления и неизвестности. Мало ли что, а вдруг Таня, когда приедет, действительно захочет мужчину, а я тут как тут, тепленький и свежевымытый.
Но как следует переспать с этой мыслью мне не удалось. Часов в 5-ть меня разбудили слишком оживленные для такого времени суток голоса, женский и мужской. Предчувствия меня не обманули - Тане действительно понадобился мужчина, но, судя по доносившимся голосам, этим мужчиной был не я. В этом не было ничего сверхъестественного и умом я это понимал. Вот только как объяснить это тупому подсознанию и его напыщенному приятелю либидо?
Стены заглушали голоса и разобрать отдельные слова было невозможно, но то, что говорившие не молились за упокой, было ясно по частым раскатам смеха. Два часа я пролежал, безуспешно пытаясь решить как вести себя дальше. Голоса утихли, но разбуженная ревность не давала мне покоя. Сильно хотелось выйти посмотреть - кто там такой веселый, но я боялся потерять хладнокровное спокойствие и сморозить какую-нибудь глупость.
Рыцарь из меня не шибко видный. Морду мне били не часто, но зато качественно, вопреки всем законам философии. Да и то не из-за женщин, все больше по пустякам да по почкам. Больше всего мне досталось зимой 88-го, когда я защищал Родину и честь мундира. Я был тогда в отпуске и, навещая бывших одноклассников, по этому поводу напился до безобразия под чутким руководством Витьки Кашлова, подавшего в отставку после недели добросовестной службы в танковых войсках по статье 7б. У Витьки была уважительная причина - ему не понравился вид за окном казармы. После третьей бутылки водки меня тоже перестал радовать окружающий мир вообще и двое прохожих в частности. Они позволили себе нелестно отозваться о военно-морском флоте. Дуэль была неизбежной. Очнулся я утром без куртки, шапки и ботинок в квартире у Кашлова с адской болью в спине. Из вчерашних обидчиков я запомнил только асфальт. Самое обидное было то, что ботинки я снял сам в соседнем подъезде на пятом этаже и Кашлову, получившему свою порцию с добавкой и приправой под левым глазом, довелось повозиться, прежде чем он убедил меня поменять дислокацию и отбуксировал в гавань своей квартиры.
Когда мочевой пузырь припер меня к стенке кровати, я решил отбросить сомнения и выйти. В зале никого не было, дверь Таниной спальни была закрыта и я, приободренный таким положением вещей, прошел в санузел. На кухонном уголке, отреставрированном мной в самом начале, лежало спящее тело Романа - нашего осветителя.
Роман Мочуцкий был веселым молодым человеком 24-ти лет. Он любил жизнь и девушек еще больше чем я. Работал Роман чаще по ночам, освещая, как мог, концерты и шоу, и потому, пользуясь удобным моментом и яркой внешностью скучающего плейбоя, частенько развлекался с опухшими от обилия света, шума, алкоголя и душной атмосферы вседозволенности посетительницами под сенью нивелира в нашей бытовке.
Год назад у Романа была жена и арендованная квартира, в которой они решили свить уютное гнездышко любви и с этой целью затеяли в квартире ремонт. Во время проведения шпаклевочных работ семейное счастье Романа дало трещину, причем настолько сильную, что он развелся с женой, не успев даже доклеить обои.
Это случилось полгода назад. Роман ходил злой и даже обещания мифической премии за хорошую работу его больше не радовали. Всем, готовым его выслушать, Роман охотно объяснял причины своих неудач в семейной жизни и говорил, что больше никогда в жизни не свяжется с женщиной, в словарном запасе которой есть хотя бы намеки на слово ремонт.
Работы у Романа всегда было полно: директор клуба Бухырин раз в месяц покупал очередное чудо осветительной техники, искренне веря, что посещаемость клуба после этого резко увеличится, восхищенные клиенты будут писать ему любовные записки и, завернув их в стодолларовые купюры, кидать в ящик "для жалоб и предложений". Неверные счета и пустые пачки от сигарет, обычно наполнявшие ящик, не смогли поколебать веру Бухырина в людей и он с упрямством, достойным другого применения, продолжал эксперимент. Вешать эти чудеса техники приходилось в самых неподходящих с точки зрения монтажа и обслуживания местах. Ответственность за установку обычно вешали на меня и Валеру Иванова - моего напарника и учителя, постигшего все тридцать девять ступеней столярной школы мастеров и в совершенстве владевшего боевыми искусствами сантехника и монтажника-высотника, а Роман тянул кабели питания и управления. Кроме того, сканеры с пугающим постоянством ломались в строгой пропорции один к одному - один сканер в неделю. Сканеры висели высоко и весили килограммов по сорок. Процедура их ремонта своим постоянством и однообразием опротивела мне больше, чем утренняя зарядка на большом морозильном траулере во время похода к американской земле обетованной.
Когда боль разлуки перестала терзать молодое сердце, Роман опять повеселел и снял комнату в частном доме. Он завел себе собаку-сучку и отрывался на ней по полной программе. В последнее время Роман, приходя на работу покопаться в сканерах и испортить нам обед, приставал ко мне с вопросами, как лучше отремонтировать канализацию или как быстрее и дешевле сделать встроенный шкафчик для инструментов. Пару дней назад я обещал помочь ему в изготовлении столика под телевизор. На дорогу его жизни опять опускался шлагбаум ремонта и тень от этого шлагбаума проступала на лице Романа все отчетливее.
Когда я увидел Романа Мачуцкого, обнимавшего записную книжку, то почувствовал огромное облегчение. Приятно все-таки знать своего врага в лицо. Облегчившись еще раз и спустив воду, я отправился в Надину спальню в надежде еще хоть немного поспать. Через пару часов я снова проснулся, услышав голоса, на этот раз менее громкие и веселые, зато бубнившие не переставая.
- Интересно, - подумал я, взглянув на часы, - о чем это можно так долго и нудно говорить в 9-ть часов утра? Ладно… пора вставать, выспаться мне здесь сегодня не дадут, но работать помешают вряд ли.
Я оделся и, открыв дверь спальни, увидел на маленьком диване, больше напоминавшем кресло, Романа. Роман согнулся в нетрадиционной позе, представлявшей собой нечто среднее между рассредоточенным йогом и сосредоточенным рыболовом, с дистанционным пультом управления в одной руке и переносной телефонной трубкой в другой, и делал вид, что очень удобно лежит. Голова его, согнутая под неестественным углом, опиралась на правую спинку дивана, а ноги - на журнальный столик перед включенным телевизором. Бубнившие голоса принадлежали героям мыльной оперы южно-американского происхождения и раздражали Романа, так же как и меня. Он с упорством радиста, потерявшего связь в Атлантическом океане, клацал по кнопкам пульта, пытаясь или переключить канал или уменьшить звук. Но избавиться от сериала было не просто. Роман повернул ко мне голову и попытался кивнуть в знак приветствия.
- О?!.. Роман… - я сделал вид, что удивился, - если ты приперся в такую рань узнать насчет столика под телевизор, то это голяк. Я еще ничего не начертил. А если нет, тогда я рад тебя видеть. Так это ты мне спать не давал своими криками?
- Нет. Это Танька. Водки перебрала. Веселилась. Спит теперь. - Ответил Роман, отбросив пульт и пытаясь принять более традиционную сидячую позу. - Пошли покурим.
Мне стало еще легче. Вряд ли между ними что-нибудь было. Если баба дорывается до выпивки, то ее уже ничего не интересует и не возбуждает, даже самый желанный мужчина. Достаточно вспомнить Маришу Частинко - первую женщину в моей жизни и то, каких трудов и денег мне стоило доставить ее домой после посещения ресторана или визита к любимой подруге. Добиться соответствующей награды за столь благородное обхождение было от нее невозможно и лишь иногда она, очнувшись на короткое время, выражала свою благодарность непереварившимися остатками ужина.
Мы отправились на кухню, покурить и почесать языки.
- Да… Танька это конь…- Роман достал сигарету из сплющенной пачки "Camel", закурил и продолжил начатый разговор, - приехала вчера в клуб, насосалась коктейлей на баре, потом меня выцепила, говорит, бросай работу, поехали гулять. Потащила меня в "Аленький цветочек". А потом в три часа ночи ее понесло на кладбище. Пьяная-пьяная, а скорость меньше ста не сбрасывает. Я уже думал, сами не доедем - добрые люди утром отвезут. В полпятого сюда приехали, взяли бутылку водки для продолжения банкета. Сидели - бухали на кухне.
- А меня чего не разбудили?
- Танька хотела, но я ей сказал, что у тебя желудок больной и ты пить не будешь. Ты ж никогда не пил в клубе, все на желудок жаловался. - Ответил Роман, то ли оправдываясь, то ли отмазываясь.
Никогда не думал, что здоровый образ жизни может привести к таким печальным последствиям. Я, действительно, пью редко и чаще пользуюсь желудком как убедительной отговоркой, а не как вино-перерабатывающим комплексом. Но менять что-либо было уже поздно. Мне оставалось только добавить избитую как школьный портфель фразу:
- Роман ты же знаешь, на дурняк пьют даже язвенники и трезвенники… Ладно, не будем о грустном, ты-то чего не спишь?
- Да, б…, сегодня шоу, пушка нужна, а у меня пока никаких концов. С шести утра всех знакомых осветителей обзваниваю, ни одна падла не отвечает.
- Дал бы поспать людям, суббота все-таки.
- В четыре - репетиция. Если пушки не будет - Бухырин опять развоняется. Снова скорчит свою кислую рожу, хоть бесплатно всем в коктейль добавляй. Я еще не спал сегодня, а ночью - шоу, если до репетиции пушку не найду - поспать опять не удастся. - Роман погасил окурок и застучал по кнопкам телефона.
Я обследовал кухню в надежде найти что-нибудь пригодное для употребления в пищу и по сложности приготовления не превышающее яичницу. В холодильнике лежал мороженый лосось и куча косметических карандашей. В шкафчике над разбитой горем мойкой я обнаружил стройные ряды жестянок с крупой, сахарницу, пакетик чая и пустую банку из-под кофе. На столе стояла забитая окурками пепельница, рюмки, стаканы, початая бутылка водки и два смятых пакета сока. Сладкими сырками и бананами, главными компонентами моего завтрака в последнее время, здесь и не пахло.
- Я смотрю, из жратвы в доме осталась только водка, пойду куплю чего-нибудь. Где тут ларек или магазин? - спросил я у Р****ана, нежными ласками пытающегося извлечь из телефонной трубки звонок оргазма.
- Черт его знает, я сам тут в первый раз. - Ответил Роман, не прерывая своего занятия.
- Понятно. Тебе взять что-нибудь?
- Да, увидишь батарейки маленькие - купи, а то пульт совсем не работает.
- Ты гонишь, Роман, даром что электрик. Телефонная трубка работает от аккумуляторов. Пойди лучше поставь ее на подзарядку и через час обязательно куда-нибудь дозвонишься.
- Я что-то не пойму, кто из нас всю ночь пил водку. Я тебе толкую о батарейках для дистанции от телевизора.
Возразить было нечего. Я выложил из сумки непонадобившиеся вечером инструменты, накинул сумку на плечо и отправился искать бананы, хлеб и батарейки. Последние дни весны с трудом сдерживали приближающуюся жару, чистое небо с ярким пупком солнца восхищало своим огромным величием и глубиной. На душе было так легко, что я чуть не прыгал от счастья. Хотелось подняться в эту голубую пропасть, обнять солнце руками и громко беззаботно рассмеяться, а потом присоединиться к птицам и мирно гадить на все достижения человеческой цивилизации. Ни черта на этой земле не изменилось с тех пор, как вымерли динозавры. От пещерного человека я отличаюсь только тем, что у меня нет дубленки из натуральной кожи. Ощущения и эмоции те же. Странно все-таки, как мало иногда бывает надо для счастья. И, оказывается, чтобы узнать, что такое счастье, вовсе необязательно потрясти саму красну девку в мире. Для этого вполне достаточно, чтобы это не сделал кто-нибудь другой.
< > |
