На главную домой советы по ремонту квартиры
Список кабинетов             Что это за доктор?             Записаться на прием

17 часть. Цюбельбуллер и Моменталлер

К пятнице Чонг постиг азы разговорного русского и, уходя за пятнадцать минут до окончания обеденного перерыва, то ли попрощался, то ли прокомментировал цель своего путешествия словами: «посель на хуль!» и самодовольной улыбкой.

Больше всех обрадовался Толик:

- Ты смотри! Соображает! Даром, что намбаван.

- Не… не намбаван. Скорее Number two, - сказал я, зевнув. - Намбаваном был здоровый как петух попугай, которого нашему кэпу подогнали на Кубе в обмен на спирт. Так этот попугай… 

Я замолчал и закрыл глаза, погружаясь в вязкое болото памяти.

Попугай действительно был дивный, белый и невинный как невеста. Кэп на радостях назвал контрабандного попугая Аркашей. Но Миша Савосин был другого мнения. По штатному расписанию Мише, как радисту и старшине, полагалось убирать у командира, что он и делал, не напрягаясь, раз в неделю. Остальные 15-ть приборок Миша проводил в радиорубке, сидя на столе для профилактических работ, покуривая трубку и ломая ножи на зеленых манго. Но с появлением попугая, активно метившего незнакомые места в капитанской каюте, Мише пришлось убирать два раза в день. По этому поводу Миша не стал ничего говорить командиру, он сказал попугаю. На четвертый день после появления попугая кэп вызвал меня в свою каюту, где под несмолкаемые ругательства Аркаши я быстренько отпечатал корабельный приказ №147 «О смене уборщика в капитанской каюте», а копии под грифом «секретно» отправил в Севастополь и Москву. Новым уборщиком командира стал зашуганный радиомеханик, а Савосин раз в месяц ходил к замполиту стирать пыль с не менее контрабандного чучела крокодила…

- Это - когда ты плавал? -  разбудил меня голос Толика.

- Плавает – твоя премия в чаше Генуя, а моряки – ходят, – уточнил я, с трудом открывая глаза. 

- Почему это ходят?

У Толика проснулась тяга к знаниям, а, может, просто язык зачесался, как когда-то у Коромыслина, терзавшего меня этим вопросом на протяжении четырех месяцев и все-таки вытянувшего из меня признание, что хотя моряки всегда и везде ходят, но все равно иногда, очень редко и незаметно для глаза, плавают. Тогда я дал слабину и согласился, что дрейф при определенных обстоятельствах и с большой натяжкой можно назвать плаванием. После чего мне пришлось два года выслушивать откровения Егора в стиле Галилея: «а все-таки моряки плавают!». Повторять ошибки молодости я не собирался.

- Видишь ли, Толик, вести семантический спор о разнице между судоходством и мореплаванием - затея пустая и бессмысленная, к тому же требует большого количества времени и пятнадцати минут тут явно не хватит. Постарайся принять это утверждение на веру. Ты  же не задаешь дурацких вопросов священникам, почему Ной высадился на горе Арарат, а не отправился покорять Эверест. Вот и не трогай моряков, пусть себе ходят, как завещал великий Ной. Я ж тебя не спрашиваю, зачем ты носишь рокерский бандан, хотя в твоем возрасте и с таким количеством волос это выглядит немного странно.

- Ничего странного, - Толик снял с головы бандан и посмотрел на огненную надпись. - Это чтоб пот в глаза не лез.

- Вот видишь, оказывается, все можно объяснить, - ответ Толика меня слегка озадачил, но не смутил. - Поверь мне на слово, моряки ходят всегда и везде, по-маленькому и по-большому. Можешь считать это морским термином, арго, эвфемизмом. Кстати об эвфемизмах. Вот ты, например, знаешь, почему славянские племена медведя назвали медведем?

- Нет.

- А я тебе сейчас объясню…

- Слышь, моряк?! Подожди, не уходи, - не выдержал Валера. – Ты, может быть, забыл, так я тебе напомню, ты собирался рассказать о попугае.

- А-а, да! Точно… Так вот,  уборщик у кэпа за три дня так научил попугая ругаться, что мы лишились доступа к корабельному спирту. Кэп поменял уборщика, но ничего изменить не смог. Попугай ругался так, что у нас в рубке было слышно. После этого кэп перестал выключать телевизор, а громкость врубал на всю катушку. Думал, попугай проникнется американским оптимизмом. Но за те два месяца, что оставались до конца похода, попугай не запомнил ни слова по-английски. Вот это я понимаю - чудеса педагогики… А Чонг все-таки человек, мог бы и быстрее научиться.

- Да какой он человек. Он – намбаван, - сказал Толик

- Если вы с Чонгом будете и дальше так усердствовать, то скоро в клубе проходу не будет от намбаванов, - высказал свое отношение к национальному вопросу Валера.

После обеда начался монтаж пластикового покрытия дорожек. Фирменное покрытие на стыках ложилось почему-то с перепадом, недопустимым для катания шаров. Пак, до этого молча руководивший нашей командой, сказал по этому поводу несколько волшебных слов, после чего для устранения дефекта использовал хитрый корейский прием, лупя со всей силы по столь дорогому сердцу и карману Семеновича покрытию увесистым «манчо». Идея мне понравилась и я принялся махать молотком с таким усердием, что даже добился двух намбаванов, но вдоволь насладиться этим занятием мне не дал Бух, в этот раз посетивший кегельбан не в поисках китайских развлечений, созерцание монтажа дорожек его не интересовало.

- Денис! Бросай это фуфло. Для тебя есть настоящее дело.

- Что, опять дерьмо проталкивать в женском туалете? 

- Нет. Бери выше. Надо почистить заборные решетки кондиционеров. 

- Лето только началось. Давай потом.

- Нет, надо сегодня. Ночью нечем было дышать.

- Ладно, все будет Цюбельбуллер и Моменталлер.

- Что не выспался?! - безошибочно определил Бух, познакомившийся со швейцарским вратарем Цубельбюлером и немецким судьей Мументаллером на заключительном этапе строительства клуба, когда нам приходилось работать по 14-16 часов в сутки.

- Да, есть немного - я выписал головой восьмерку в знак согласия.

В последние годы в результате хронического недосыпания у меня развилась странная форма эхолалии. Источником заразы стал телевизор. До предела устав на работе, я приходил домой, ужинал и, если везло, смотрел футбол, сощурив глаза, что твой кореец, валясь с кровати от усталости и засыпая на полу. Усталый мозг фиксировал новые сочетания звуков, упоминавшиеся более трех раз в течение часа по непонятным мне признакам и потом крутил записи месяцами, искажая их по своему усмотрению.

Впрочем, пожаловаться на отсутствие обычной формы эхолалии я тоже не мог. В голове уже много месяцев варилась каша из назойливых как весенние мормоны музыкальных хитов, заезженных со времен изобретения колеса журналистских штампов, подчас странных наставлений Буха и обрывков разговоров с Таней. Это далеко не органическое соединение производители рекламы активно приправляли бульонными кубиками, жевательной резинкой, печеньем «Рафаэлло», дешевыми порошками, дезодорантами, прокладками и словами «крэкс, пэкс, фэкс», надеясь, что и в моем сознании вырастет дерево с золотыми плодами потребительских желаний.

Но на этой свалке информации, в которую превратилась моя голова, росла только злокачественная опухоль эхолалии. Я по-прежнему считал лучшим средством от перхоти - бритвенный станок, а самым удобным способом избавления от чрезмерного потовыделения – чтение книг. Сенсационные открытия в области медицины, развеявшие последние сомнения скептиков в том, что «попки теперь дышат намного свободнее», не производили никакого впечатления даже на мою задницу, она по-прежнему дышала редко и с натугой. И все-таки свое дело реклама делала. Выслушав очередные наставления Здановича о том, как правильно строгать древесину, пилить металлическую трубу или красить стены, я задумчиво чесал затылок и вспоминал последние слова толстой тетки, доставшей соседку чистящим порошком. 

«Комет» - он и микробы убивает», - обнадеживал я Валеру в таких случаях и этими словами как бы заканчивал мысль Здановича. 

По каким критериям работала память - не знаю. Когда я учился в институте, то не мог запомнить фамилию какого-нибудь Петра Ивановича, третий семестр вдалбливающего МК в мою чугунную голову. Видать, я нечаянно зацепил Цюбельбуллера, когда копался в памяти в поисках следов контрабандного попугая. 

- Моменталлер - это хорошо, - сказал Бух. - Но все-таки постарайся успеть до детской дискотеки.

- А что - сегодня пятница?!

- Да! Просыпайся! Уже пятница и очень давно.

- Тогда я не успею, - я посмотрел на часы.

До начала детской дискотеки оставалось меньше двух часов. Чистить забившиеся пылью решетки - работа несложная: махай себе кисточкой да покуривай. Одна пакость - решетки располагались на потолке, а высота потолков семь метров, к тому же только две решетки располагались над танцполом, чтобы добраться до остальных, придется убирать столы и стулья. Да еще сборка-разборка лесов, они хоть и на колесах, но через перила, отделяющие один ярус от другого, не переедешь. В общем, куча времени и проблем.

- Давай завтра с утра, - предложил я.

- Надо сегодня! Денис, постарайся, - Бух обвел взглядом зал. - Я тебе дам трех инструкторов в помощь. Они все равно ни хрена тут не делают. 

- Давай я лучше возьму Валеру и Толика, а покрытие подождет.

- Нет, пусть они работают. Нечего их отвлекать. Мне надо сейчас уехать, так что я на тебя надеюсь, - подбодрил меня Бухырин, отправляясь читать инструкции инструкторам.

- Постараюсь, - ответил я, пытаясь вспомнить, где леса. С тех пор, как Роман ремонтировал «осьминога», я их что-то не видел… Мои сомнения разрешил Валера, от души лупивший по пластиковому покрытию соседней дорожки и через удар приговаривавший: «очень дорогое покрытие – не дай бог кто-нибудь в обычной обуви наступит».

- Валера, ты случаем не знаешь, где леса? Что-то я их давно в нашей бытовке не видел.

- Леса на улице уже три дня стоят. Ты что, слепой?!

- Да я на улицу и не выхожу почти.

- А на работу ты как попадаешь?!

- Как всегда - с закрытыми глазами.

- Ну, тогда спеши, а то пропустишь редкий аттракцион - на лесах Сиротинка сидит и матерится не хуже твоего попугая.

- Кондиционерщик что ли? Подпольный брат Морошки?! 

- Во-во он самый.

- А какого хрена кондиционерщики наши леса взяли?

- Наверно, Зданович на вышке экономит.

- Плохо, мне срочно леса нужны. Бух сказал вентиляцию в зале почистить.

- Так тебе помочь?!

- Бух сказал тебя не трогать, он мне инструкторов обещал подогнать. О! Гребут, крейсера.

Ко мне подошли три молодых парня лет двадцати - двадцати двух. Взглянув на спокойные лица борцов с пылью, я почувствовал себя переводчиком Ли. Не в силах найти в этих трех картинках хотя бы два отличия, я решил запомнить хотя бы одного инструктора, выделявшегося дорогим спортивным костюмом.

- Тебя как зовут? - обратился я к спортсмену.

- Па-Павел, - почему-то смутившись, ответил инструктор.

- Да. Жалко, что не Денис.

- А почему? - удивился инструктор.

- Если б Денис, то я бы сразу запомнил. Как ты говоришь, тебя зовут?

- Павел. Можно – Паша.

- Ты высоты сильно боишься?

- Нет.

- Вот и хорошо, будешь старшим. Пошли!  

Прихватив инструкторов и поминая через слово Цюбельбуллера и Моменталлера, я вышел на улицу, где на лесах на высоте десяти метров гордый и спокойный, как орел, сидел Сиротинка, опоясавший тучное тело монтажным поясом. В одной руке он держал медную трубку, в другой - сигарету.

- Эй, на марсах! - бодро крикнул я.

- Что надо? - спокойно отозвался Сиротинка.

- Леса нужны. Тебе долго еще?

- Завтра приходи.

- Мне сегодня нужны. Причем, срочно! - ругаться из-за таких мелочей, как работа, я не любил, но пришлось держать марку перед инструкторами.

- Подождешь. Не видишь - работаю.

- Я вижу, что ты куришь.

- Не твое дело. Вали отсюда!

- Слышишь ты, кабан! - я  не на шутку рассердился, кровь и моча атаковали голову с флангов. Инструктора, скрестив руки на груди, сосредоточенно молчали. - Специально для кондиционерщиков повторяю: мне нужны леса. И побыстрее. А будешь много п…ть - стряхну как сливу.

Я  зло толкнул леса и они едва заметно зашатались. Сиротинка от неожиданности выронил сигарету и, кинув ей вдогонку медную трубку, обеими руками вцепился в перекладину лесов: - Ну, ты, падло, достал меня! Отойди от лесов!.. Вот подожди, я спущусь,  мы с тобой разберемся!

- Заморишься разбираться. Я бегаю быстро, - я опять толкнул леса.

- Зато я быстро падаю. И будь уверен, я хоть и не снайпер, но если упаду, то постараюсь не промазать. Будешь ходить как ультратонкая прокладка.

При таких габаритах намерения Сиротинки имели под собой реальную почву.

- Ладно, черт с тобой, - я убрал руки с лесов. - Сколько тебе еще времени надо?

- Сейчас систему прогоним и забирай свои леса. Минут за сорок думаю - управлюсь.

- Смотри! Я через полчаса приду.

- Иди-иди, не пугай. Я  - пуганый.

- Привет! - мне в спину ударил до боли знакомый голос.

Я опустил взгляд с небес на грешную землю. Рядом со мной стоял Леший – Леша Лужников, два года назад узревший лик божий в ограбленной квартире и с тех пор постигший тайный смысл бытия. Грубые черты лица и всегда прищуренный левый глаз придавали Лешему сходство со средневековым пиратом, а особо впечатлительные девушки даже видели в нем сексуального маньяка. К тому же Леша был альбиносом не только снаружи, но и внутри. Мать природа, создавая этот редкий экземпляр, явно пожалела краски. Во всяком случае, со школьных времен у него не все было в порядке с серым веществом. Положение исправил заезжий священник, на совесть запачкавший Лешему мозги. С тех пор, как утомленная Лешим жена сбежала в Турцию, оставив на память о пятилетней совместной жизни квартиру и ребенка, Лужников относился к добыче хлеба насущного с беззаботностью птички небесной. Отдав сына на воспитание бывшей теще и бросив тихую, спокойную работу кладовщика на базе электротоваров, Леший второй год бродил по городу в поисках нового места применения своего духовного предназначения. В свободное время я любил послушать его несвязные речи о благодати господней, неизменно заряжающие меня бодростью и атеизмом. 

- Привет - не окей, приветам я всегда рад, - я отложил попытку метким словом сбить Сиротинку с лесов.

- Я смотрю - ты работаешь, - явил очередное чудо наблюдательности Леший.

- Да уж, не прохлаждаюсь.

- Я как раз к тебе шел. 

- А что случилось? Ожидается внеочередное пришествие с раздачей горячих путевок? Ты пришел по дешевке купить мою душу?!

- Не совсем, - туманно ответил Леший. – Егор предлагает сходить в баню, я собираю деньги на билеты.

- Да-а-а… баня - дело хорошее.

- Так ты пойдешь?!

- Не знаю. А когда баня? 

- В воскресенье в шесть часов. Я как раз за билетами иду.

- В шесть… в шесть у меня работа заканчивается, ну ладно, согласен. Попарить Цюбельбуллера не мешает.

- Какого Цюбелибю… того, с которым ты в корпорации работал, когда был главным инженером? - в котелке у Лешего продолжала булькать и кипеть густая, вязкая каша, заваренная священником и подсоленная Егором, до состояния манны небесной этой каше было безнадежно далеко.

 - Нет. В данном случае я имею в виду того извращенца, из-за идиотских желаний которого мне в последнее время плохо спится по ночам. И я начинаю подумывать о том, чтобы действительно продать душу по сходной цене.

- А понимаю, ты говоришь о Мефистофеле!

- Окстись, Леший! Кроме корейских братьев во Христе, да тебя я больше никого похожего на слуг сатаны не видел.

 - Ха-га! Понимаю, это такая шутка! Ты опять шутишь, ха-га!

- Да нет, Леша, нет. Не напрягайся - у тебя еще много дел сегодня. А то ты сейчас на радостях забудешь, куда идешь, - я достал червонец и протянул Лешему. – Баня - та же?

- Да, возле универмага.

- Хорошо я подойду, а сейчас извини – некогда, работы полно. Твой старый шаман наколдовал, что мне придется в поте лица своего добывать шаурму, так вот - передавай ему привет и скажи, чтоб больше так не делал.

- Денис, ты не прав! - Леший попытался встать на защиту своего высокого покровителя и в очередной раз направить меня на путь истинный. Глаза Лешего, и так мутные от природы, заволокло дымкой религиозного опиума, разболтанные шестерни шарманки пришли в исходное положение и с его губ уже готовы были сорваться первые звуки хита всех времен и народов. 

- Леша, иди ты в баню! Тебя там уже заждались. А в воскресенье, если не забудешь - мне все расскажешь. Тогда я тебя обязательно послушаю. А сейчас извини, меня ждут апостолы, - я кивнул в сторону безучастных инструкторов. - Им предстоит сдавать нормативы по Нагорной проповеди. Пока!

Расставшись с Лешим, и выбив из Сиротинки обещание, освободить леса через двадцать минут, я увел инструкторов в клуб убирать столы и стулья. 

Расчистив место для работы, мы вернулись к лесам и еще полчаса курили в ожидании. Когда Сиротинка освободил леса, до начала дискотеки оставалось 53 минуты, времени - в обрез. Да еще инструктора попались все как на подбор солидные. Не то чтобы толстые, просто очень долго думали перед каждым движением. Оно, в общем-то, и правильно: десять метров - не шутка, падать никому не хочется. Но такая извращенная медлительность действовала мне на нервы. Я всегда считал, что медлительнее меня нет человека на свете, но теперь убедился, что есть и даже несколько. Цюбельбуллер и Моменталлер и то больше помогали мне разбирать леса. Взвалив на плечи две секции лесов, я ворвался в зал. Все столы и стулья стояли на местах.

«Не иначе опять официанты нагадили!» - решил я, ставя леса возле перил.

Ни разу за два года мне не довелось спокойно посидеть и отдохнуть в клубе, бойкие официанты и официантки сменяли пепельницы по три раза на сигарету, а коктейли уносили недопитыми на треть, стоило обратить свое внимание на сцену и на несколько секунд выпустить бокал из рук. Но, после того как эти холуи свистнули у меня полбутылки шампанского в новогоднюю ночь, пока я играл с Романом в бильярд, я пропитался прямо таки классовой ненавистью к этим гладким мордам, в хороший день снимавшим такую жирную пенку чаевых, какие мне не выдавали и за полгода в виде зарплаты. С одной стороны я им тихо, по-доброму завидовал, с другой – понимал, что сам не смог бы так сладко улыбаться и юлить перед еще более противными, чем у официантов, рылами клиентов, даже если б мне предложили за это в два раза больше денег.

«Ну, попадется мне сейчас официант, - думал я, сгребая столы в угол. – Разделаю, как Рейган ножку Буша».

Долго ждать мне не пришлось, из кухни, резкий как поднос, прибежал розовощекий официант с короткой стрижкой и лицом с упаковки детского питания «Малыш». На еще не убранные мной столы он норовил примостырить пепельницы.

Я долго копил злость, но тут лопнул как Лейденская банка. 

- Эй, ты, кругложопый! - Запоминать имена официантов в нашем клубе - дело неблагодарное, они меняются чаще, чем пепельницы на столах. - Ты какого х… лепишь на столы эту икэбану, а ну давай - убирай свои горшки вместе со столами, пока я их не побил об твою морду. Ты что, не видел, что столы убраны?! Какого хрена назад их расставил?!

- Я думал…, - попытался оправдаться официант.

- Ты думал! Будешь думать, когда тебе скажут, а сейчас убирай столы, да побыстрее, потом будешь губой шлепать. Тоже мне Моменталлер нашелся! Давай-давай, шевелись! 

- Денис! Ты чего моих официантов обижаешь?! - из-за бара разрисованная, как бубновый туз, вывалила Таня и включила рентген своих глаз на всю катушку.

Она была в чайном платье эпохи зачарованного странствия. За те пять долгих  дней, что я ее не видел, Таня не постарела и не подурнела, как я это себе представлял. Со мной такое часто бывает - когда долго не видишь человека, к которому привык, то едва заметные изменения внешности, неразличимые при постоянном общении, больно бросаются в глаза. А тут - ничего подобного. Даже похорошела.

Таня работала в клубе шестой месяц, но в рабочей обстановке мы встретились впервые. От неожиданности я слегка опешил. Жернова мозгов заскрипели, перемалывая логическую цепочку: эту неделю Таня работает – сегодня пятница –  по пятницам - детская дискотека. Все правильно - Таня работает на детской дискотеке.

- Ну что ты смотришь на меня, как Цюбельбуллер на Моменталлера, - я отвел взгляд в сторону. Таять я больше не собирался, но и нырять в бездонную глубину ее черных глаз  пока не спешил. Я надеялся в ближайшем будущем взять несколько уроков плавания. - Твои официанты слишком много думают, им это не положено по штатному расписанию. Пусть радуются, что я их не бил. Я человек измученный корейцами и меня лучше не трогать.

- Это я им сказала столы на место поставить, через полчаса детская дискотека.

- А ты думаешь, чего это я такой веселый бегаю тут по залу?!

- Мне откуда знать. Мое дело зал подготовить.

- Твое дело!..

- Чего ругаемся?! - к нам подошел Бух, успевший справить нужду своих дел. За ним не спеша, шли два инструктора и несли секцию лесов.

- Да вот решетки собрался чистить, пока разобрал леса, официанты проявили инициативу и расставили столы на место, а теперь делают вид что так и было.

- Чайники! – резюмировал Бух. - Таня организуй! 

- Хорошо, Юрий Владимирович, - Таня уменьшила яркость взгляда и убежала на кухню за официантами.

- Ты как будешь решетки чистить? - спросил меня Бух.

- Как всегда – кисточкой.

- Нет, - Бух отрицательно помахал головой и рукой. - Их нужно тщательно вымыть.

- Окей, - только и смог ответить я.

После показательного сбора лесов за четыре с половиной минуты я снял первую решетку, вручил ее Паше, отправил его на кухню и слез на землю - покурить и погонять официантов. Ко мне опять подошла Таня, по ее улыбающемуся лицу я понял, что на этот раз она не собирается ругаться.

- Денис, я хочу тебя обрадовать, у меня есть для тебя хорошая новость!

- Лучше не говори, я приблизительно догадываюсь, что за новость. Небось, мойка потекла или опять унитаз забился.

- Нет! Что ты, я уровень нашла!

60-тисантиметровый уровень, купленный мной специально для ремонта у Тани, пропал во время командировки, находясь под воздействием Таниных чар, я куда-то его засунул и никак не мог вспомнить - куда. Иногда я принимался искать его. Обыскивал все известные мне нычки покойного мужа и свои собственные, но безрезультатно. Единственной вещью, достойной внимания, которую мне удалось обнаружить в шкафу для верхней одежды, была книга 58-го года издания «Правила обслуживания посетителей ресторанов и кафе». Если не считать Надиных учебников - это была единственная книга в доме. 

- Эх, если б все проблемы мира упирались в уровень, я может быть, действительно обрадовался. Но теперь меня волнуют несколько другие вещи.

- Ты еще что-то потерял?

- Да, вроде того.

- У меня дома?

- Частично.

- А что? Скажи, может, я и эту вещь найду.

- Вряд ли… эта вещь не имеет отношения к материальному миру.

- А-а-а.

- Такие дела.

- А ты приедешь сегодня ко мне?

- А ты что, поесть приготовила?

- Нет, я не успела. Сегодня ж детская дискотека. Я только встала и сразу на работу.

- Что-то я не видел твоей машины на стоянке.

- А я во дворе поставила.

- Понятно.

- Так что, приедешь?!

- Нет, работай спокойно. Сдается мне, что от обилия сладких корейских улыбок у меня будет язва. Что-то я их плохо перевариваю. 

- А когда ты приедешь?

- Наверно, в понедельник, устал я что-то. Надо сделать технологический перерыв. Мне еще завтра и послезавтра работать. К тому же меня сегодня пригласили на воскресную проповедь в баню.

- С девочками? - поинтересовалась Таня.

- С мальчиками. Какие девочки с твоим ремонтом?!

- Ну, хорошо, не буду тебя задерживать – Таня умело отсекла едва прорезавшуюся ветвь разговора, не давая ей вырасти в главный ствол, и ушла ровнять официантов.

При смене решеток я начал выписывать на лесах пируэты а-ля Тарзан, надеясь привлечь внимание Тани своей силой и ловкостью, но и этот вид обольщения самки не принес успеха. Таня по-прежнему уделяла все свое внимание гладкошерстным официантам. Засмотревшись на Танин профиль, я поставил ногу мимо подмостки и, накрутив какой-то сложный элемент то ли из спортивной, то ли из художественной гимнастики, едва не свалился с семиметровой высоты. Таня даже не повернула голову в мою сторону.

«Ну и черт с тобой! - решил я. – Тоже мне, Клеопатра нашлась, пусть из-за тебя другие шеи ломают, а мне здоровье дороже».  

Когда любители жирных чаевых убрали столы со второго яруса,  на его середине красовалось характерное для клуба пятно.

- Это чего? - спросил проходивший мимо Бух.

- Яркий пример чрезмерного употребления алкоголя, - ответил я, собирая леса вокруг пятна.

- Наблевали что ли?!

- Ну да.

- Скажи Тане, пусть займется.

Таня, услышав свое имя, оставила выводок официантов:

- Что тут случилось? 

- Все тоже и на том же месте. Наблевали, надо ковер почистить. Так что давай, работай! - я старался придерживаться официального тона. 

- Что я тут сделаю?! Его в химчистку везти надо. 

- А ты официантов напряги. Они у тебя умные, глядишь, чего-нибудь и придумают.

- Ты решил меня сегодня достать официантами?

- Нет, мне просто приятно смотреть как ты с ними работаешь.

- Я  вижу, что ты от радости чуть с лесов не свалился.

- И на старуху бывает проруха, как, бывало, говорил Моменталлер, показывая желтую карточку Цюбельбуллеру.

Таня посмотрела на меня, слегка прищурив глаза. То ли с недосыпу, то ли еще от чего, но мне показалось, что я вижу в Таниных глазах знакомый блеск, из-за которого я согласился делать ремонт и не мог заснуть в ту ночь, когда гладил золотую змейку. Так ничего и не сказав, Таня ушла за подмогой.

Пока Паша мыл решетку, а официанты пытались оттереть пятно на ковре, я сидел на верху лесов, пытаясь попасть сигаретным пеплом в гладкую задницу розовощекого официанта и размышляя о том, что бороться с женской красотой все-таки можно. «Еще немного, - думал я, - и мне, наконец, удастся избавиться от этого проклятого наваждения. Столько девок вокруг ждут моей ласки, а я, как баран, уперся взглядом в Танину задницу, как будто никогда ворот не видал. Не-е-ет, все. Закончу по-быстрому ремонт и вперед - звезде навстречу».

Решетки над танцполом я чистил уже во время детской дискотеки. Роман включил свою иллюминацию, от которой зарябило в глазах и, чтобы мне было не так скучно работать, зарядил редко находивший применение стробоскоп. Детишки важно цедили через соломинку просроченное мексиканское пиво с долькой лимона, засунутой в бутылку - единственный коктейль, который разрешалось отпускать подросткам - и бегали курить в туалет.

А еще у Вас есть уникальная возможность помочь автору материально. После успешного завершения перевода откроется страница с благодарностью и адресом электронной почты. Если вы хотите задать вопрос, пожалуйста, воспользуйтесь этим адресом. Спасибо. Если страница не открылась, то скорее всего вы осуществили перевод с другого Яндекс-кошелька, но в любом случае волноваться не надо. Главное, при оформлении перевода точно указать свой e-mail и я обязательно с вами свяжусь. К тому же вы всегда можете добавить свой комментарий. Больше подробностей в статье "Записаться на прием к доктору"

Для терминалов номер Яндекс Кошелька 410012390761783

Для Украины - номер гривневой карты (Приватбанк) 5168 7422 0121 5641

Кошелек webmoney: R158114101090

Или: Z166164591614

На главную домой

Категории:
Оценка пользователей: Нет
Переходов на сайт:0
Комментарии:

Комментариев нет

Добавить свой комментарий:

Имя:

E-Mail адрес:

Комментарий:

Ваша оценка:

Примечание: Возможно ваш вопрос, особенно если он касается расчета конструкций, так и не появится в общем списке или останется без ответа, даже если вы задатите его 20 раз подряд. Почему, достаточно подробно объясняется в статье "Записаться на прием к доктору" (ссылка в шапке сайта).







советы по строительству и ремонту




Доктор Лом. Первая помощь при ремонте, Copyright © 2010-2020